Грухой Лазарь как символ реанимации творчества В. Шатова.
Данный текст нам прислал постоянный читатель. Публикуем без изменений. Мнение автора может не совпадать с мнением редакции портала.
В общем, все могут покинуть зал. Пусть останутся только мои знакомые. Любители брит-попа, «Гражданской Обороны» и прочей х...и могут покинуть зал, и они н...й здесь не нужны! Как говорится, большое спасибо.
Константин Мишин (выступление на фестивале «Вечная Весна» в 2008 году)
Моё личное знакомство с творчеством таких фундаментальных групп 90-х как «Зазеркалье» и «Передвижные Хиросимы» началось с московской группы «Банда четырёх», гитаристом которой является Константин Мишин, основатель группы «Ожог».
Однажды, аккурат в год 10-летия без титулов московского ФК «Спартак», казахстанская группа «Адаптация» решила отметить «достижение» любимого футбольного клуба К. Мишина, записав альбом каверов на его любимую группу «Передвижные хиросимы». «Адаптация», не мудрствуя лукаво, пошла по методу Виктора Летова, наложив на музыкальную гармонию от одного произведения текст от совсем другого (слушайте 8 Eyed Spy — Run Through the Jungle и Адаптация — Буржуазия).
Вот и Константин Мишин, вдохновившись примером Ермена Анти, решил обратить свой взгляд на Восток и вложить свежее дыхание в творчество Вячеслава Шатова. Хотя, скорее получился перегар.
Давайте разбираться.
Гангстерское солнце
Альбом открывает одна из самых популярных песен «Хиросим», самая очевидная и попсовая. Ход беспроигрышный. Чем отличалось исполнение Ильи Малашенкова от исполнения Ермена Ержанова и Константина Мишина? Во-первых, непринуждённостью, отрешенностью от всяких попыток сделать «лучше» и без своих «гениальных» новых прочтений.
К сожалению, так и не был сделан акцент на шлягере Михаила Шуфутинского про сны-мечты, как противопоставление гангстерским и решительным реалиям того времени, где не было места для мечтательных снов и задумок про беспечную вечность, что как раз и противопоставлял В. Шатов в концепции образов.
Константин же проглатывает весь текст, стараясь быстрее его проговорить, лишь бы никто не заметил, что он его спел. Такое вороватое, загадочно-незаконное исполнение. Незаконное потому, что Мишин вольно исполняет текст, как ему удобно, как он его услышал в Winamp’e. Например, в оригинале было «гангстерское солнце светило в глаз», символизирующее всё золото мира, которое нужно брать сегодня, завтра же будет поздно. Константин же излишне романтизирует песню, уподобляясь Б. Белокурову, используя образы Боконизма, а именно карасс, так как гангстерское солнце светит уже «для нас». Так же Мишин, не разобрав, что клан «опозорен», а трест «заморочен» понимает, и навязывает своё понимание слушателям так: «заморочен клан, обесточен трест».
Музыкально песня выглядит, как покрытая пылью, неудачная попытка возбудить былые воспоминания и угар «Банды Четырёх» 1997 года.
Таким вот образом черное безумие (или черная зависть) сыграло на бис.
Метеорит
У гр. «Бутырка» есть знаменитая одноимённая песня. Однако, она звучит более «роково», более честно и экзистенциально (Цитата: «Метеорит, как жизнь моя сгорит, так бесполезно и случайно»), чем комичное кабацкое исполнение «Ожогом» текста Вячеслава Шатова для красноярских вахтовиков из Тунгуса. Хотя что-то мне подсказывает что звук родного бура было бы милее слуху вахтовика, чем песня с такой вокальной партией.
Чёрный торч
Наполненная сомнительным драйвом музыка, и резко бьющий в барабанные перепонки, проваливающийся мимо всего строя нот вокал с с какой-то осмысленной интонацией возвещает, что если не будет «пойла, зелья» ты не будешь сам собой. Прямо как попытки быть самим собой, скрещивая сына со своей матерью. Музыкальный инцест из панка и пост-панка с жующими и проваливающимися шипящими, откуда получается не «торч, торч, черный торч», а «точ точ, черный точ». Интересно слушать, как бизнесмен, футбольный фанат и состоявшийся в этой жизни человек бодрится у подножия пьедестала, вживаясь в шкуру молодого «марафонщика», закошмаренного в пути за тремя граммами. При этом, стоит отдать должное — вокал в этой песне на голову выше остальных.
Вальсируй
Ритмичная, наполненная разными кодами и гитарными ходами песня. Константин Мишин, видимо, хотел создать впечатления пьяных «вертолётов». Однако, эффект напрочь убивает подача текста. Тут речь даже не в огромных ставках, ютящихся в мозжечке, а просто о том, как сохранить нетронутой кровеносную систему, чтобы кровь не пошла из ушей. Хотя, может быть, именно такая ставка ютилась в мозжечке исполнителя, именно такое новое прочтение песни должно открыть слушателю потаённые грани творчества сибирского исполнителя.
99-й этаж
Отличный проигрыш во вступлении заставляет прислушаться — может быть к середине альбома Константину надоест петь, и его заменит, например, тот же Сантим? Однако, через пять секунд мы убеждаемся в решимости лидера «Ожога» доделать работу до конца.
Чем было примечательно оригинальное исполнение? Своим настроением поражения в мечтах, отчаянностью, сродни восторгу от значительной победы, в том числе и над собой. Когда отключили свет и воду, когда логово уже не похоже на жилье, когда есть ещё куда упасть, ведь 99-й этаж — это лишь рубеж перед значительной сотней.
Какие же настроения преобладают в уникальном новом толковании? Натужная агрессия, убыстренный до скороговорки вокал (но один из лучших по попаданию в ноты на альбоме). Новатор Константин Мишин, для раскрытия новых граней текста, изменяет его составляющую, а вместе с тем и всю смысловую нагрузку. В оригинальном тексте есть следующая строчка, подводящая логический итог всем переживаниям героя: «Мне осталось только плакать, вспоминая про нее», подразумевая полную апатию к происходящему вокруг, и самосозерцание. Из уст Константина мы же слышим: «Всё забыть, забыть и плакать». Его лирический герой ещё уверен в том, что забыв определённые неудачи, пережив их, смочив глаза, можно продолжать жить дальше, прекращая спуск в персональный подвал. Поддельный герой хочет превозмочь себя, тогда как настоящий отдаётся лишь романтике последнего полёта. Можно сказать, вот в этом и заключается разница между песнями В. Шатова, и тем, как их видит К. Мишин.
Тут можно было бы закончить, и позвать К. Чалого дописать рецензию, но мы, вдохновляясь гладиаторским духом ремесленника Мишина продолжим. Впереди еще половина альбома.
Никаких перспектив
Интригующее брит-поповое звучание во вступлении, манерный вокал с искусственным «расслабоном». Так и хочется крикнуть: «Милый, это некроз», адресуя эмоциональный выброс К. Мишину.
Мы уже услышали всё и рыдаем без слёз.
Интересное музыкальное наполнение в несколько мелодических линий никак не коррелирует с вокалом.
Город
Что-то мне подсказывает, что не даром Мишин взял данную песню для исполнения. Ведь под своим городом он сугубо понимает «белокаменную смерть». Музыка по подтексту слишком напоминает концепцию «Кислорода» группы «Соломенные еноты» (да и всего альбома «Эн и Я»). Только утрачен весь романтизм образа «дома».
Особенно отвратительно звучит «Не беда». Когда в оригинале В. Шатов, играя интонациями, выражает мысль, что «волноваться не стоит, и пусть к черту летит всё что нас беспокоит, всё что нас теребит», что гонимые уйдут сами, не нарушив баланс сил, не оставив следа в доме. У К. Мишина же в «Не беда» вкладывается подтекст того, что всё будет ещё лучше, да и такая мажорная гармония тому подтверждение, что дальше лишь будет ночь волшебства, в которой завывают вьюги и крепчает рабочий класс. Да разве можно это исполнять весело, да и в таких гармониях?! В оригинале: «все вьюги и рабочий класс, с посвящёнными воровскими подругами проходят мимо нас», торжествует житейская справедливость, «поделом — нам теплее и спокойней. С каждым днём» — всё размеренно и идёт своим чередом, всё как должно быть. Тогда как в новом векторе развития песни нам становится почему-то тоскливее и спокойнее, что старых кляч везут на бойню — мы имеем к этому какое-то отношение, выражаем эмоции по поводу данного события, что переворачивает весь смысл песни с ног на голову.
Орхидеи
«Маяк на полмира, и всюду враги» слышим мы, «Темнота над Москвою, и всюду враги», исполняет нам группа «Ожог». В первоисточнике образ маяка наполнял сознание мыслью о свете в конце тоннеля, о том, что есть единственный путь для движения. Мишин наполняет песню смрадным смыслом, давая совершенно ненужную отсылку на своего друга (прим. — «Темнота над Москвою» песня гр. «Банда четырёх»). «Ожог» сужает весь мир до территории любимой столицы, отождествляя творчество и дух Вячеслава Шатова с принадлежностью к московской формации. Однако, это всего лишь кривое зеркало, в котором отражаются безобразные мысли исполнителя.
Песня исполнена на последнем дыхании усталости — кажется, что после нее Мишин уже не в состоянии будет петь.
Удолбаные вусмерть
Группа «Ожог», как настоящий рабочий-литейщик, пролетарий, разрушила первоначальную концепцию песни до основания, ничего внятного не предложив взамен. Но «Интернационал» нам споют чуть позже. Весь «дикий запад» и дух раскалённого воздуха, сушняка и приключений был заменен на перевирание текста. В. Шатов своим исполнением нивелировал все огрехи в рифмах и сочетаниях слов, тогда как у К. Мишина всё это выдавливается наружу.
Лазарь
«Куда-ааа я попал
Куда я попа-ааал»
вопрошает Константин Мишин.
«Мимо нот», — отвечаем мы.
Кроме того, Мишин вспоминает своё армейское прошлое, убежденно шепча «Лазарь, подъём!», но на такой призыв никто вставать не хочет.
Интернационал
Атутентичное музыкальное сопровождение радует — кажется, что альбом, быть может, оставит положительное впечатление не только тем, что это последняя песня, но и своим содержанием. Но разочарование не заставило себя ждать.
Утомлённый проделанной работой вокал произносит слово «Интернационал» до того уставшим голосом, что хочется вместе с К. Мишиным отдохнуть, как угнетенному санитару, разбиравшему мостовую, так как уже обратного пути нет. Но далеко не все дороги ведут в Москву.
Не обошлось и без изменений текста. «Он каждый день поёт во сне» — вместо «Он всегда поёт во сне», испортив тем самым образ одержимого, слепого верования в интернационал, заменив его вполне осознанным бодрствованием и пением каждый день.
Вердикт:
Данный альбом — наглядный пример того, как заменой всего пары слов можно убить смысл песни. Общее впечатление от услышанного негативное. Если резюмировать, то можно выразится так: для своего кружка «Престарелые любители «Передвижных Хиросим», куда входят чуть более, чем все московские снобы и эстеты, это было бы верхом новаторства, свежей струей, или младенческой откровенной слезой с Лешей Слезовым на гитаре. Хотя эпиграф наглядно даёт представление на кого, прежде всего, ориентирован данный материал.
Но обнародовать, а тем более выпускать диск с таким сомнительным наполнением и исполнением — это риск неоправданный, о чём я высказывался в частных и доверительных беседах Андрею Романову и Алесу Валединскому.
Всем кайфа по-жизни, а тем, кому понравилась статья, жизни по кайфу.
Тузар Кайфулин
